Делимся тем, что тронуло. Простое копирование любой поэзии не приветствуется желательно выкладывать то, что тронуло именно Вас.

Пусть тема поживет в тестовом режиме, а если окажется невостребованной - то можно удалить.

Константин Симонов
"Открытое письмо" женщине из г. Вичуга

Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.

Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.

Когда он поднимал бойцов
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала.

Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас еще все шло,
Еще, по счастью, было рано.

Когда на камни он упал
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья.

Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки.

Стоит звезда из жести там
И рядом тополь — для приметы...
А впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это.

Письмо нам утром принесли...
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли —
Уж вы простите нам, солдатам.

Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.

Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно ненужен.

Что вы не знаете беды,
Живете хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.

Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова...
Вот именно: «не утруждал»...
Вы побольней искали слова.

И все. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.

«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»...
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.

Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить,—
К несчастью, в жизни все бывает.

Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам ненужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.

Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.

Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли —
Так заняли бы где угодно.

В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь —
Вам написали б эти строки;

Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.

Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,

Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.

Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь еще получит?

На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.

Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.

А бывший муж ваш — он убит.
Все хорошо. Живите с новым.
Уж мертвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.

Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратись с войны,
С другим вас под руку не встретит.

Лишь за одно еще простить
Придется вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Еще вам будет письма почта.

Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит еще в июле.

О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно —
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.

Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.

По поручению офицеров полка
К. Симонов

1943

Александр Блок
Верю в Солнце Завета

И Дух, и Невеста говорят: прииди.
Апокалипсис

Верю в Солнце Завета,
Вижу зори вдали.
Жду вселенского света
От весенней земли.

Всё дышавшее ложью
Отшатнулось, дрожа.
Предо мной - к бездорожью
Золотая межа.

Заповеданных лилий
Прохожу я леса.
Полны ангельских крылий
Надо мной небеса.

Непостижного света
Задрожали струи.
Верю в Солнце Завета,
Вижу очи Твои.

1902 год

Николай Гумилев
Волшебная скрипка (1910)

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой; под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, -
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу - ты смеешься, эти взоры - два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Николай Гумилев
Выбор

Созидающий башню сорвется,
Будет страшен стремительный лет,
И на дне мирового колодца
Он безумье свое проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право -
Самому выбирать свою смерть.

Эдуард Гольдернес
Сонет

Когда в душе полярная зима,
и неизвестно, подойдёт ли лето,
бывает очень нужно, чтобы тьма
пересеклась порой полоской света.

Что может просиять таким лучом?
Порой довольно взгляда иль улыбки,
и - словно провели смычком
по струнам позабытой старой скрипки.

Мечты плывут, как в небе облака
согреты солнца первыми лучами.
И мысль ясна, проворна и легка...
Но это всё не выразить словами!

Мечта и мысль находят слов одежды,
но ты - не мысль, не грёза, ты - надежда.

Когда закончилось все, мы осознали, что остались ни с чем.
Генералы делили победу за нашим плечом.
Мы стояли на коленях в храме среди тысяч свечей,
Благодарили небо за право пожить еще.

Корабли уходили без нас, нас не брали на борт,
А в газетах писали, что каждый уцелевший герой,
Нашим домом, похоже, надолго, становился порт,
И рада нам была только та, что звалась сестрой.

Это конец войны.
Несколько лет в аду.
Только дождись меня,
Я по воде приду...
Как велика земля!..
Где-то цветут сады,
Мне бы дойти туда,
Мне бы глоток воды...

Неотправленные письма, как испуганные птицы в силках
Ломали крылья, пропадая в почерневших лесах,
Старуха выносила мертвых на костлявых руках,
Живые теряли разум, заглянув ей в глаза.

Мы стояли по горло в трясине, улыбаясь весне,
Мы глохли от взрывов, мы видели вещие сны,
Мы сжигали деревни, и плавилось солнце в огне,
Мы знали слишком много такого, чего знать не должны.

Мы обязаны выжить просто потому, что нас ждут.
И вдруг все затихло, мы не знали, что конец войны...
Не знали, что конец войны...
Нас оставили там, обрекая на самосуд.
Мы сделали все, как нужно, и теперь не нужны.

Река нас вывела в город вдоль горных цепей.
День за днем оживали кварталы, вставала заря.
Мальчишки гоняли по крышам ручных голубей,
И глядя на них, мы понимали, что не все было зря.

Но мы отравлены дурью, мы чужие на этом пиру.
Эти марши оркестров, фейерверки помпезных ракет,
Эти флаги с гербами, реющие на ветру,
Это наша страна, которой до нас дела нет.

Это конец войны.
Несколько лет в аду.
Только дождись меня,
Я по воде приду,
Я по воде...

Песня группы "Белая гвардия". На досуге послушайте. У них очень много хороших песен.
Также советую послушать группы и исполнителей "Канцлер Ги", "Зимовье Зверей", Евгению Ефимову, "Мельница".

Жди меня.
* * *
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

К. Симонов

1941

***
В закутке, где не дует ветер,
В инвалидной сижу коляске -
Мир от снега пушист и светел,
Он, наверно, похож на сказку...

Где бегут по дорожкам дети,
Где беспечно смеются люди...
Мир от снега пушист и светел -
Без меня только лучше будет...

Я скукожусь в своей коляске
И упрячу лицо в ладони:
Чуть прекраснее будет сказка,
Если в ней инвалид не стонет...

Автора, к сожалению, не знаю!=(

Михаил Ножкин. "Баллада о прохожем".

C утра большой и шумный город

В тиши понежился чуток,

И вдоль домов, и вдоль заборов

Потёк, потёк людской поток.

Народ по улицам спешил,

И каждый нёс свои заботы,

С работы мчался на работу —

Народ дела свои вершил.

Стирая об асфальт подмётки,

Неслись юнцы и старики,

И, проклиная каблуки,

Старушки мчались и молодки.

И среди всех по тротуару

Неторопливо, тяжело

Шёл человек. Не очень старый,

Но очень, очень пожилой.

На этой личности неброской

Болтался старенький пиджак;

В руках топорщилась авоська,

Известный спутник горожан.

На кончик носа сели крепко

Очки в оправе жестяной,

И голова в бесцветной кепке

Светилась щедрой сединой.

Он шёл и шёл, ступая ровно.

Он шёл, и вдруг замедлил шаг.

Встал и, тяжело дыша,
Стал оседать, сломался cловно,
И рухнул на асфальт неловко.

Авоську выбросил вперёд,

Откинул голову на бровку.

А мимо шёл народ.

Лишь чей-то взгляд скосил украдкой:

«Не зацепить бы, не задеть».

Остановился для порядка:

Лежит — так надо поглядеть.

А интересу никакого.

Да что глядеть-то, милый друг?

Упал бы кто-нибудь другой бы,

Такой, чтоб знали все вокруг —

Тогда б толпа.

Да охи, ахи,

Для разговоров тема есть.

А этот, в штопаной рубахе,

Какой-то прошлый, бывший весь…

А человек на сером ложе

Собрался из последних сил

И в опрокинутых прохожих

Лицо бескровное вонзил.

И виновато улыбнулся,

Глазами по небу водил,

Как будто очень извинялся,

Что тротуар загородил.

А люди мчались мимо, мимо,

Его спешили обойти,

Им было всем необходимо

Успеть, увидеть, ухватить,

Не упустить, не проворонить,

Не отпустить и не отдать.

Вперёд! Не то другой обгонит —

Уж где там за других страдать.

Вперёд! Мелькают руки, ноги,

Левей, правей, свободен путь!

А этот лёг среди дороги —

Отполз бы в сторону чуть-чуть!

И чей-то голос незнакомый

Гудел в разгневанной толпе:

«Напился, так сидел бы дома —

А не умеешь, так не пей!»

А он не пил, не пил, ей-Богу!

Он это дело не любил.

А он устал. Работал много,

Совсем об отдыхе забыл.

Лежал недвижно и покорно,

Как будто лёг передохнуть,

И в памяти его проворной

Вся жизнь неслась, весь долгий путь.

Мать умерла от голодовки

И в доме горе и нужда…

Отец в промасленной спецовке,

Весь почерневший от труда…

Потом завод, большой и шумный,

И не достанешь до станка:

Росточком мал, но мастер умный

На доски ставил паренька,

Потом уж сам учил мальчишек,

Потом любовь, потом жена,

Затем холодное затишье…

И огненный рассвет — война.

Потом окопы в полный профиль,

Сухарь, мороженый картофель,

Друзья, застывшие в снегу,

И злоба лютая к врагу.

Потом погоны старшины

И много, много дней войны…

Навеки в памяти остался

Тот городок в чужом краю,

В который первый он ворвался

И раньше всех других нарвался

На пулемётную струю.

Потом госпиталей заборы,

Творят хирурги чудеса,

Потом коротким приговором

Такое грустное «списать».

Потом Победа, мир, работа

И высший токаря разряд —

В охоту, до седьмого пота

Тогда трудились все подряд.

Потом уж внуки дружным хором

С утра до ночи: «Дед, купи!» —

И так всю жизнь: работы горы —

Ну где тут пить? Зачем тут пить?

Вот и сегодня шёл со смены:

То в магазин, то на базар,

Но стало вдруг темно в глазах…

А в цехе нет ему замены!..

И что теперь жене сказать?..

Теперь уж, видно, не подняться…

«Постойте! Помогите, братцы!» —

И этот молчаливый зов

Слышнее тысяч голосов

Гремел раскатом над людьми:

«Остановитесь, чёрт возьми!»

И что-то в ком-то шевельнулось,

И в ком-то сердце вдруг проснулось,

И кто-то побежал звонить

И кто-то щупал пульса нить

И где-то ампула нашлась,

И валидол совали страстно,

И помощь скорая неслась,

Как белый ангел с бантом красным,

И врач, мелькнув быстрее молний,

Раскрыл лежащему глаза,

Проверил пульс, вздохнул, промолвил:

«Скончался. Пять минут назад».

Кипела жизнь, а он скончался,

Ушёл из жизни навсегда.

И город словно закачался

От огорченья и стыда.

И сразу всё остановились,

Как будто кончился завод,

Все лезли посмотеть, давились,

Старушки в стороне молились…

И головы склонил народ!

Ах, эти пять минут проклятых,

От них порой зависит жизнь,

Мы всё торопимся куда то,

Мы от самих себя бежим,

В нас — равнодушия микробы,

В нас — безразличия черты,

А ну-ка оглянись, попробуй,

Ужель совсем безгрешен ты?

Каким бы ни был занят делом,

Чужой беды не обходи!

Сегодня ты добра не сделал,

А завтра сам добра не жди!

Мы все земли родимой дети,

Мы все народ, одна семья,

И ты, и я на белом свете

Живём не только для себя!

Ещё живём для тех, кто рядом!

Об этом забывать не надо!

Об этом забывать нельзя!