Пупкин вместо Пушкина

24 мая 2015

Автор этой статьи не я, а прекрасный педагог и журналист Марина Смусина, постоянный автор колонки «Язык наш» в газете «Санкт-Петербургские ведомости». Благодарим автора за любезно предоставленный  материал.

 

Марина Смусина

12.05.2015 зарегистрирован и направлен Председателю Государственной Думы РФ законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» — законопроект о единых учебниках русского языка, литературы, истории и математики. О математике и истории скажут специалисты — о русском языке и литературе не могу не сказать, поскольку преподавала всю жизнь и потому понимаю, о чем речь и каковы могут быть последствия принятия закона.

Итак, на протяжении 3,5 — 4 лет должна быть создана и введена в употребление «общая линейка базовых учебников» по названным предметам. Общая и обязательная для всех школ страны, среди которых пока еще есть как школы обычные, так и с «углубленным изучением» разных предметов, а еще специализированные — коррекционные школы разных видов и школы с этническим компонентом. Для всех одинаковые учебники?

Эти единые учебники должны строиться лишь на «общепризнанных знаниях» и стандартах. Но даже правила орфографии со временем меняются — о каких общепризнанных и неизменных знаниях по литературе может идти речь? Пушкин — поэт. Безусловно. Даты рождения и смерти тоже никто не подвергает сомнению. Но все, что касается произведений, Пушкина ли, Толстого или Маяковского, любого настоящего писателя или поэта — пространство интерпретаций. Любое литературное произведение каждый читающий воспринимает и понимает по-своему. Но стандарт — самое любимое слово авторов нового документа — не предполагает разночтений. Литература как предмет, учивший читать — чувствовать, думать, осознавать себя в неповторимой индивидуальности, при таком подходе просто исчезает. Да, в советской школе были единые учебники, но какой же уважающий себя учитель по ним учил…Было святое требование текста произведения на каждой парте. А уж на кого из литературоведов или методистов учитель опирался при чтении-изучении того или иного автора или книги, было производным его личной компетентности и культуры.

Новые учебники должны быть построены «на единой методической и дидактической основе», они должны отвечать «единым психолого-педагогическим подходам» и использовать «общую структуру изложения материала, а также методические рекомендации для педагогических работников». Авторы законопроекта в спешке явно пропустили слово: следовало написать «единые методические рекомендации». Если уж рушить, так до основания: отказались от литературоведения — и методику преподавания литературы туда же. У методистов же, как и у литературоведов, — разные концепции, разные пути анализа и приемы изучения произведений. А ведь была еще методика преподавания русского языка. И многие наши знаменитые лингвисты ею занимались, предлагая свои, как нетрудно догадаться, тоже разные пути постижения богатства родной речи…

По новому проекту никаких разных путей. «Первая колонна марширует…вторая колонна марширует…третья колонна марширует…» — это, извините из Толстого: обсуждение диспозиции сражения при Аустерлице. Вы помните, чем оно кончилось? С едиными учебниками в руках маршировать должны будут все поголовно, поскольку именно «учебник должен быть ключевым элементом в процессе обучения, который было невозможно исключить из данного процесса по инициативе любого из участников образовательных отношений». Прошу прощения за стилистическую ошибку: не могу себе позволить исправлять цитату из «Пояснительной записки» к думскому законопроекту. Смысл же понятен: потенциальным вольнодумцам даже не пальчиком грозят, а вполне серьезно предупреждают, чтобы ни-ни. Это раньше учитель мог работать по учебнику, а мог и другими источниками пользоваться и пользовать, дети могли учебник читать или сразу забросить куда подальше. «Невозможно исключить» — и никаких разговорчиков в строю.

Единые учебники являются «обязательными для использования в процессе обучения». И проследят за этим обязательным использованием трижды: сначала, проверяя «рабочую программу» учителя, в которой должны быть расписаны в подробностях все уроки года наперед, со всеми видами деятельности и всеми домашними заданиями; потом по классному журналу, записи в котором должны день в день и час в час совпадать с рабочей программой, сданной в августе; а потом еще по электронному журналу, который, ясное дело, должен обычному и рабочей программе неукоснительно соответствовать. А писать в журнале одно, и делать совершенно другое, как в кажущиеся теперь благословенными советские времена, в действующей системе координат и проверок не получится. Да и гнусно это вранье, и перед детьми стыдно — они же все видят и понимают.

Если же не врать…Я как-то попала на урок литературы, темой которого был петербургский период творчества Пушкина и на котором не прозвучало ни одной строчки поэта. Ни эпиграмм, ни дружеских и сатирических посланий, ни любовных стихов — совсем ничего. Сорок пять минут читали и разбирали параграф учебника — более муторного и бессмысленного урока я за долгие годы в школе не видела. Неужели это тот идеал, к которому стремятся авторы проекта? Похоже, что так, поскольку в той же «Пояснительной записке» русским по белому написано: «Учебник является основным источником самостоятельного изучения учащимися учебных дисциплин и вспомогательным источником для подготовки в семье». Ну вот, маленький, но просвет: в семье можно и что-нибудь другое почитать, важно только, чтобы не противоречило «ключевому элементу», а то нехорошо может получиться на уроке или экзамене, который должен быть приведен в точное соответствие с содержанием учебников.

Понятно, что писать такие учебники для такого использования никакие настоящие ученые, любящие свою науку, понимающие своеобразие предмета, уважающие себя, имеющие научные и человеческие принципы (еще одно уходящее слово) не согласятся. Значит, напишут те…кто напишет. И работать в школе останутся те, кто готовы изучать Пупкина вместо Пушкина, те, кто на все согласны, поскольку больше ничего не могут и не умеют. Бесчисленное число раз уже писали и говорили, что учитель — профессия творческая, а творчество и свобода — понятия неразделимые. Некоторые из самых лучших, ярких, талантливых и известных учителей литературы в интернет-обсуждении нового законопроекта уже написали, что в случае его принятия будут вынуждены уйти из школы.

Я не знаю, что могут и должны сделать люди, озабоченные судьбой родного языка, любящие литературу, думающие о подлинном образовании своих детей и внуков, но что-то делать надо. Чтобы законопроект не стал законом.

 

Сюда