Свинг на перекрёстке
Это свершилось. И свершилось при нашей с вами жизни. Огромный монстр, хоть и нежно любимый, догадался спросить нашего мнения. Казалось, его ненасытное левиафаново чрево будет поглощать нас миллионами ежедневно. Ни разу не поперхнувшись и лишь выплёвывая на другом конце бесконечных труб. Как будто после ленивого пережёвывания…
…1 февраля 2013 Московское метро объявило результаты голосования за новую схему. Победа студии Артемия Лебедева сенсацией не стала. Её работами можно восхищаться. Их можно ненавидеть. Но невозможно просто отмахнуться.
Вроде бы городское событие в ряду других событий. Однако оно способно увести далеко. Может быть, снова в те незапамятные дни, когда ещё не было ничего. Когда только появлялись первые образы и символы. Когда они ещё не были повседневностью. Когда ещё были чем-то свежим. Незатасканным. И, естественно, пугающим с непривычки.
Вспомните станцию четырёх пересадок. Особенно если вы не москвич. И уж тем более не водите прогулки по городу. Не знаете всех дырок-лазеек. Именно. Перекрёсток-улей нашего подземелья, в котором ничего не стоит заблудиться. Даже сами дизайнеры признали: несколько лет ломали голову над тем, как внятно, красиво и доходчиво визуализировать, чтобы было ясно, где есть прямой переход, а где – нет.
Первые дизайнерские попытки визуализировать сложный метроперекрёсток. С сайта студии Артемия Лебедева
Окончательное решение в варианте — 2013. Много времени спустя. С сайта студии Артемия Лебедева
Нашли. Вроде бы элементарно. Однако Холмс всегда ехидничал, что любая проблема проста, если её объяснить.
А теперь включаем нашу реконструкцию – фантазию. Если так непросто «приручить» перекрёсток в наши дни, то что должен был ощущать далёкий прапредок на первом стихийно протоптанном распутье? Ведь кто-то же первый ужаснулся задаче, чуждой инстинктивности животного мира…
Принять решение. Свернуть туда или туда. Выбрать тот или иной путь. И помнить, что возврата не бывает. Что нельзя не то что войти дважды в геродотову реку, а и река не будет той же, пока хоть краткое время в ней стоишь…
Так в сознании человека перекрёсток начал упаковываться значением «сакральная ответственность за свой путь». Всё. Конец. Это не «случится как случится». Это не «вынесет по интуиции». Это не боги или фатумы, не провидения или случайности. Это ты сам.
Камиль Писсарро «Перекрёсток». Эрмитаж. Понтуаз, 1876
Постепенно перепутье стало архетипом, наполняясь отчасти и экстатическим смыслом. Даже на перекрёстках Писсарро мы в спокойной идилличности видим этот сгусток сомнения, колебания, выбора. Это отразится и в русской культуре – в бродячем сюжете «всадник у камня». Кстати, у славян же приобретут магическое значение вещи, найденные на перекрёстках.
Виктор Васнецов «Витязь на распутье», 1882
Называй гром хоть Индрой, хоть Зевсом – уже только ты будешь стоять, склонив голову и рассуждая. Ведь к первому ужасу ответственности примкнула идея о непредсказуемости, о неизвестности, об опасности. Это предвозвестник логического модуса «если – то».
Перекрёсток становится ещё и проверкой самого себя и своих ценностей: что ты готов утратить? что жаждешь найти? чем ты рискнёшь? чем – нет? ради чего пойдёшь на смерть? что стоит дешевле твоей жизни? что – дороже? «Решайся же, Орфей! Перестав петь, ты станешь Хароном!» – крикнет Харон в мюзикле «Орфей и Эвридика» у Александра Журбина и Юрия Димитрина.
Перекрёсток – это система ценностей. Ты без всяких теорий, на подсознании разбрасываешь чуть ли не всю жизнь по шкале «важно – неважно».
С классической Греции и до конца маньеризма перекрёсток – это ещё и соблазн. Сама дорога становится аллегорией, причём аллегорией нетематизируемой. Просто – дорога. Куда-то. Такой она станет для Геркулеса у Аннибале Карраччи. Зритель, додумай сам.
Аннибале Карраччи «Геркулес на перекрёстке» («Выбор Геркулеса»), 1595-1597
А Пэтти Кейдж это отсвингует в 1956-м и визуализирует прямым текстом: перестань метаться. Пройди по мосту.
Перекрёсток станет частью боя, и он этой частью будет оставаться сквозь века. Самым уязвимым местом галлов в войне с Цезарем, когда тот атакует переправу через Гарумну.
И этот же перекрёсток станет местом бессмысленной и бессвязной драки, на которую помчатся нью-йоркские банды Jets и Sharks в самой кульминационной точке «Вестсайдской истории», в квинтете Tonight.
В той точке, где должна свершиться судьба, а каждый сделает свой выбор: и Энтони, и Бернардо, и Анита, и Мария. Там мы не увидим перекрёстка как такового, но явственно будем ощущать его присутствие по стремительным, целенаправленным векторам движений. Без объяснений поймём, в какой именно объёмный хаос у Леонарда Бернстайна сливается вся звуковая ткань, чтобы стать самым абстрактным портретом перекрестья – музыкальным.
Кажется, что для Арденго Соффиччи и весь мир станет перекрёстком. Нераспутываемым в отличие от нашей метроразвязки в принципе. Да на котором и не нужно ничего распутывать. Просто погрузиться в него. В его умопомрачительное кружение. Перекрёсток зазвенит гомоном, непонятным топотом, в котором теряются и слова, и действия, и чувства. Любой художник, словно локатором улавливает, что в такой «точке силы» сплетаются не только сами нити дорог, но и недоступные никакому анализу уже отбушевавшие звоны и нити движений.
Dissolversi nella cipria dell'ordinotte.
Con l'improvviso clamore dell'elettricità,
del gas, dell'acetilene e delle altre luci
Fiorite nelle vetrine,
Alle finestre e nell' aeroplano del firmamento!1
И лишь очень немногие про себя скажут, что могут управлять этой безумной стихией:
И когда легко и просто
выхожу на перекрёсток…
Так смогла танцующая Мэри Поппинс. Действительно легко. Как и всё у Леонида Квинихидзе. Но тот же перекрёсток может быть и неподвластным нам настолько, что уже будет не столько источником нашего выбора или нашего замешательства. Это будет катастрофа. Когда перекрёсток вдруг взмывает ввысь от земли, словно вырываясь в трёхмерность. Так будет улетать сайгонский вертолёт в знаменитой и до миллиметра реконструированной по историческим съёмкам сцене Fall of Saigon в мюзикле Шёнберга «Мисс Сайгон»…
Он будет появляться в сакральных мифах и простых джазовых напевах, в шедеврах мюзикла и в поэтическом облачении, на схемах метрополитена и на картинах мастеров. Он будет приобретать всё новые и новые значения, усложняться для нашего восприятия, но в нём же будет навсегда и неразрешимое противоречие: «остановись призадуматься» vs.2 «двигайся дальше»…
Перевод
1Раствориться в пудре правдоночности.
С внезапным воплем электричества,
газа, ацетилена и других огней,
расцветших в витринах,
в окнах и на аэроплане неба!
Арденго Соффиччи "Перекрёсток" (подстрочный перевод с итальянского)
2vs. — versus , латинское «в противопоставление», «против»