От вскрика до образа

Субботнее послесловие

Позади тридцать с лишним недель, в течение которых на нашем сайте еженедельно публиковались свежие выпуски междисциплинарных гуманитарных зарисовок Алексея Чернореченского «От вскрика до образа».

Прощесловие

Небывалая пещерная вечеринка с религиозными плясками, заклинаниями и чтением первой протопоэзии прошла на ура. Съедено всё. И мясо, и рыба. Ещё совсем раннее утро. Собираюсь в обратную дорогу. Блаженно потягиваюсь на каменной завалинке у входа. Не хочется никуда. А мне скоро безвозвратно в свои каменные джунгли... Воистину, второй такой командировки не выдастся никогда.

Не прячьте ваши денежки

Десятая интерлюдия-практикум 

Учимся смотреть на монетки

Когда ко мне приходят друзья, чаепитие начинается с очень странного ритуала. Гости выворачивают наизнанку свои кошельки и карманы, опорожняя на стол груды мелочи, которая к этому моменту скапливается у них.

Сделано в небесах

Пещера сегодня необычно оживлена. Скоро пиршество. Все возбуждены, хотя повод, признаемся, не самый-самый. Расставание с нами. Всё. Путёвка в протопещеры закончилась – скоро машем рукой протосородичам. Но пока что ещё есть время. Протопредки сделали передышку перед немалыми возлияниями. Ведь предстоит гудеть и веселиться всю ночь.

Неписаная торба

В наших широтах есть один сложный и глобальный философский вопрос. Август — он летний месяц или осенний? Переходно-остаточный, подсказывают мне. Лечу обратно из Нижнего Новгорода вечерней «Ласточкой». Вокруг меня — нервозная спешка урвать последний кусочек нашего малоснежного лета.

Нос в дверях

Девятая интерлюдия-практикум

Разбираем здания по кирпичику

Турист от путешественника отличается тем, что первый предпочитает не напрягать себя излишними вопросами. Это два разных мира — смотрящих и наблюдающих. Первый мир бесплоден. Второй – порождает неожиданное и причудливое.

Бегом от паранойи

Восьмая интерлюдия-практикум

Ловим за руку лжепророков

И повторяли бесконечно вам (нам то есть), что придут лжепророки. И так далее по тексту. Откровенно говоря, вещали они в веках до этого предупреждения, будут вещать в веках надвигающихся. Просто после Рождества Интернето´ва лжепророки и фрики оказались на виду. Бразильская корова, которая в поисках выпаса забралась на крышу дома, проломила её и задавила кого-то насмерть, уже через три часа стала достоянием циничного и трансграничного сетевого сообщества.

Не молчи на меня!

Однажды питерскому другу-коллеге привалило счастье. В буквальном смысле. Прямо под ноги. Из гнезда на Каменноостровском вывалился птенец синицы. И прописался в Дэновой квартире. Птенца назвали Фридрихом — чёрт знает вообще, с какого перепугу. Дэн Фридриха кормил с ладошки, и в комнате стоял невообразимый гвалт. Но что-то где-то пошло не так. Птенец прожил едва неделю...

Охотники за привидениями

Лишь очень незначительный период своей жизни котёнок гоняется за хвостом, как за мышкой. Неделю-другую. Кошачий ребёнок теряет интерес к бессмысленному кружению и вращению. Взрослеет на глазах, и хвост превращается в сигнальную систему: доволен — недоволен.

В чём дело, сразу не поймёшь...

Дождь всё лил и лил. Сначала мой протосородич обрадовался: слишком долгой была засуха. Почти 2010-й в России. Помните, когда смог даже в метро пробраться смог? Или в 1972-м. Что, как вспоминают , было не менее кошмарным. Но мы-то подглядываем за протосородичем. Дождь, дождь, дождь... И настроение его менялось, по мере того как только что взошедшие посевы постепенно утопали в излишней, избыточной влаге. И ничего не поделаешь. Можно только стоять на пороге пещеры, беспомощно разводя руками.

Холст, обрамленный в багет...

Седьмая интерлюдия-практикум
Учимся смотреть на холсты, фрески и мозаики

На опасную территорию захожу...  Её яростно охраняют те, кто снимает пенку. Камарилья пристроившихся к хлебно-рыбной корзинке. Кураторы, критики и остальные торговцы прекрасным.

Вы чьих будете?

На этой неделе в Москве обсуждалось достаточно большое событие. Уродование «дома Болконских». На Воздвиженке. С которого Толстой списывал эпоху начала девятнадцатого века. И я совершенно неожиданно оказался на одной из акций «Архнадзора». Наконец-то, что называется. Хотя со многими из активистов мы пересекаемся и по другим поводам сотрудничаем давно.

Иисус Назорей, Агент Иудейский

У меня перед глазами всё стоит одна и та же картинка. С солдатом, который лезет на крест. Прибивает табличку. Царь Иудейский. И... хохот. Звериный, почти первобытный. Едва различимый голос. Голос-мольба. Пить... Губка с уксусом. Снова взрыв хохота. Шутка удалась. Толпа ревёт, гикает, одобряет. Воодушевление. Герой-остроумец пожинает славу своих пятнадцати минут.

Закриптовано, заклимтовано

«И тут мы (чуть было не) поцапались…» Классика жанра в моих взаимоотношениях с людьми. Так было и когда мы лазили по водопадам и пещерам Нового Афона. Потому что нас было трое: я, Олег Ичетовкин и… треугольник, вдруг оказавшийся предметом дискуссий.

Кто-кто в теремочке живёт?

Шестая интерлюдия-практикум
Разбираемся в архитектурных «хорошо» и «плохо»

Всеобщее у-ха-ха по всему миру доставляют наши нувориши. В полной уверенности, что высыпанные деньги – это непременно синоним вкуса, они вбрасывают на обсуждение этих ваших интернетов шедевр за шедевром. К вящему удовольствию и потехе глобальной деревни. Вот они, рассадники эстетизма: пригородные кварталы миллионников, где бешеная и безумная стройка идёт не то что без царя в голове, а и попросту без генплана.

Культур-мультур

На этой неделе арт-мир и сочувствующие весело встретили новость. В Музее современного искусства Нью-Йорка совершенно внезапно, случайно, нежданно и негаданно заметили некую «постороннюю краску» на картине Джексона Поллока «Один: Номер 31». Ну а ехидное сетевое сообщество, хлебом не корми, дай только над зрелищами поюморить. Разразившемуся веселью не было границ: «Ещё посмотрите на правый верхний угол. Тоже подозрительный мазок. Искусствоведам есть повод задуматься», «Как вы можете так говорить! Человек старался, брызгал, а вы…», «Кроме того, картина провисела вверх ногами последние двадцать три года…» Короче говоря, очередной «скандал! шок! расследование!»

Я ль на свете всех

Хипстер с айфоном, фотографирующий самого себя в зеркало, – это уже не тренд и не мода. Это даже не принятый или обязательный визитный ход. Это уже давно обыденность сетевой жизни. Затёртая до таких дыр, что воспринимается при первом онлайновом фотознакомстве не более глубинно, чем «Привет, как дела?» А ведь когда-то зеркальная и зазеркальная суть была недоступной к пониманию. Оберегаемой от профанного взгляда. Ибо то был взгляд по другую сторону от нас. По другую сторону самих себя.

Непройденный маршрут

Судьба моя решалась долей секунды. Но трекинговая палка чудом под нужным углом и в нужный момент воткнулась в дно горного потока. На слегка согнутых коленях, с разворотом торса я вырвал себя из стремнины реки. На практике стало ясно: брод через Бавю невозможен. Но в тот же самый момент были и все шансы, чтобы четвёртая  и пятая интерлюдии-практикумы стали последними. Да к тому же и посмертными.

А у нас во дворе

Пятая интерлюдия-практикум
Расшифровка пространства

Всё реже и реже человек готовится умирать в том же дворе, куда принесли его в первых пелёнках. А ведь было когда-то. Вот тополь. Под ним я играл в песочнице. Под ним же потом поцеловал и первую свою девушку. Вот, уже совсем взрослый, замер я у его ствола с пачкой деловых бумажек в одной ладони и ручонкой сына в другой. И вот всё тот же тополь роняет похоронный пух на мой катафалк…  Атавистичное зрелище. Ибо новая реалия – человек кочующий. Уже не знающий собственного двора и каждой мельчайшей детальки. Не подозревающий, что они значат.

Бег в большом городе

Четвёртая интерлюдия-практикум
Чтение карты и составление собственной городской программы

Сегодня машу вам ручкой свысока. С абхазских гор. С Романом Устиновым, путешественником, автором нескольких книг о странах и просто другом, идём на Псху. Древнее кавказское село. Далёкое и почти недосягаемое. Традиционное. Заманчивое.