Бегом от паранойи
Восьмая интерлюдия-практикум
Ловим за руку лжепророков
И повторяли бесконечно вам (нам то есть), что придут лжепророки. И так далее по тексту. Откровенно говоря, вещали они в веках до этого предупреждения, будут вещать в веках надвигающихся. Просто после Рождества Интернето´ва лжепророки и фрики оказались на виду. Бразильская корова, которая в поисках выпаса забралась на крышу дома, проломила её и задавила кого-то насмерть, уже через три часа стала достоянием циничного и трансграничного сетевого сообщества.
Но если подобные события регулярно «доставляют» за утренней чашкой кофе, то совсем иное дело — лжепророки. Разных масштабов. От мелких шарлатанов до великих комбинаторов.
Главная мишень лжепророка – необразованность и непросвещённость. Главное его оружие — логика (точнее, софизмы, демагогия, а то и открыто псевдо- и околологические ходы при ведении беседы) и семиотика (то есть игра на символьных структурах, которые наиболее уязвимы в восприятии конкретным человеком, с одной стороны, и наиболее устойчивы в самой системе культуры — с другой).
Добавьте сюда какую-нибудь «чувствительную» тему эпохи (а таковых было во все века немало), и готово гремучее блюдо. От ультраспектральных социальных движений до тоталитарных сект. Кому что нравится. Точнее, кто на что нарвётся.
И вот этого-то хотелось бы избежать. Уберечь светлые головы от ненужного мусора. Чтобы было место для другого хлама. Нужного.
Когда человек попадается в подобные тенета, обратно его оттуда вырвать бывает непросто. Специалисты, вдаваясь в детали, будут вскрывать разные, иногда диаметрально противоположные, механизмы воздействия. Но главная суть одна. Она снова покоится на логике и семиотике.
Внутри подобной системы невозможно противоречие. В шарлатански придуманном мире символические и логические элементы всегда находятся в правильном взаимодействии с другими частичками.
Человек же, который подпадает под такое влияние, видит исключительно внутреннюю безупречность. Получается замкнутый круг. Чтобы понять, как вырваться из охмурения, нужно выйти за пределы. А чтобы выйти за пределы, нужно посмотреть со стороны. А для этого надо выйти за пределы. Облапошивание предполагает ограничение на выход вовне.
Почему я об этом так много говорю и решаю посвятить целую интерлюдию? Это актуально было всегда. С бешеным же потоком информации это становится актуальнее стократ. Мы ещё пока не в состоянии оседлать этот поток, разгрести его. Направить в нужное русло. А которые попроворнее — уже оседлали кочку. Будем их ловить за руку.
Жертвами интеллектуального вампиризма (по-другому и не знаю, как это называть) становятся готовые поверить в любую мистику и чепуху, произнесённую с достаточной эмоцией. Принять на веру. Без критического обзора.
Наша задача — остановиться ровно в тот момент, когда обманка начнёт в нас впускать щупальца. В противном случае потребуется специалист по сектам или ещё какому хардкору. Вылечи себя сам — cura te ipsum. Точнее, как говорят французы, vautmieuxprévenirqueremédier: «Лучше предотвратить, чем лечить».
А значит, за дело.
По части логики: учебник в руки и... вперёд. Есть замечательные пособия, которые объясняют логические законы через дурашливые, почти детские ситуации-задачи. Логика — наука более чем выстроенная и точная. Недостатка в материалах не замечено.
По части символов будет чуть сложнее. Нельзя утверждать, чтобы научный мир так уж вот и пришёл к однозначному согласию о механизме их функционирования. О способах воздействия на сознание. На фантазию. Поэтому каждый, разумеется, старается представить и своё видение. Что делаем и мы.
Но пойдём мы от двух важных для нас характеристик: степень эзотерированности (то есть скрытости) и степень мотивированности (то есть причины и способы появления). Всё это — функциональность в чистом виде. Способ применения (первое) и манера подачи (второе).
К символической реальности мы отнесём по большому счёту всё, что только может переносить хоть какую-то информацию. Всё, что оказывается как бы посредником между одним (со)знанием и другим через определённое послание. Например. Посланием между неотвратимым дождём и человеком, спешащим в укрытие, станут сгущающиеся тучи и поднимающийся ураганный ветер. Посредником между автором из Древней Греции и читателем из современного мира будет определённая последовательность знаков на бумаге. И об этой последовательности и способе расшифровки мы договорились заранее.
Поделим знаки на четыре практические группы в зависимости от того, как мы преображаем их через наше понимание:
1) независимые;
2) немотивированные;
3) мотивированные необъяснённые (чаще всего, временно необъяснённые);
4) мотивированные объяснённые.
Группа первая. Независимые знаки, символы, знамения и так далее
До того как разбирать эту группу, обратимся к вполне кстати вспомнившейся грамматической категории арабского языка. Как славянские языки делят объекты на одушевлённые и неодушевлённые, так и арабский язык делит природу на «мыслящую» и «немыслящую». Эта категория прекрасно характеризует независимые знаки.
Независимые знаки возникают в среде «немыслящей» природы, то есть той, которая не проводит никакого абстрагирования и не старается придать никакого дополнительного значения. Более того. Появляющийся подобным образом знак вообще бывает и не предназначен для обозначения чего бы то ни было, а является побочным продуктом. Дым, вздымающийся над лесом, предполагает расшифровку (по контексту): где-то или пожар, или стоянка с костром. Но сам дым, символизирующий об огне, не ставит никакой цели для символизирования. Он просто есть. Он появляется как дополнительное условие сгорания, чему мы через наше понимание-абстрактор (эмпирический сбор данных) в состоянии придать некоторую интерпретацию.
В точности так же и вулкан (который вообще, в отличие от разводимого костра, к человеку не имеет отношения) в состоянии предупредить о надвигающемся извержении через сотрясение и гул.
А уж наши интерпретации через «Божье знамение» или «наказание высших сил» не более чем постфактумное объяснение в свою пользу. В этом особенность приписывания явлениям «немыслящей» природы какого-то суждения. Нельзя сказать: на вас нашлют гром и молнию завтра в 15:00 в наказание за ваши грехи. Можно сказать: покарают вас однажды. Без уточнений. (Сознайтесь себе: это не предсказание, а по большому счёту угроза-пожелание.) И только постфактум заявить: сгорел город? Вот вам за ваш разврат.
Происходит переведение события (не самого явления — чётко разграничим) в категорию символической реальности, которая уже существует только в ментальном представлении. То есть в воображении и фантазии человека.
Именно через фантазию и надсемантизацию явления «немыслящей» природы попадают в новом качестве в произведения искусства. Как попадает всё та же гроза в «Короля Лира». Для характеристики высшей стадии безумия.
Группа вторая. Немотивированные знаки и символы
С ними связано большее количество проблем. Трудно определить, где кончается тонкая грань между объясняемым явлением и необъясняемым. Однако единственное, что можно точно утверждать, — эти знаки и символы (как и остальные две группы) имеют «мыслящую» природу.
Эти знаки уже входят в зону риска. Там, где нет чёткого объяснения явлению, может появиться соблазн «искать чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет». Нет никакого рецепта, как балансировать на грани.
Немотивированные знаки чаще всего смыкаются с техническими знаками и объектами. Ров и просека, которые мы наблюдаем между квадратами ухоженного леса, — это не более чем ров и просека, и не нужно бегать с линейкой, измерять глубину-ширину и рыться в нумерологических трактатах в поисках скрытых смыслов и подтекстов. Объяснять длину рва масонским заговором.
С другой стороны, ширина-длина-высота стен Ангкор-Вата имеет определённые сакральные смыслы. Эти смыслы зафиксированы в описаниях. Грань предельно тонкая.
Немотивированные знаки — повод к вопросу и поиску: точно ли здесь что-то зашифровано или, как в (якобы) истории с Фрейдом, «курительная трубка может быть иногда просто курительной трубкой»?
Группа третья. Мотивированные необъяснённые
Ещё одна зыбкая почва. Самая зыбкая из четырёх, пожалуй. Если на почве немотивированного знака и символа практически невозможно спекулировать (вряд ли долго можно водить за нос относительно символичности длины технического рва), то на почве необъяснённого знака появляется широкое поле для шарлатанства.
Необъяснённый мотивированный символ проявляется в сознании человека двойственной природой. С одной стороны, он ощущается как нечто, несущее (или могущее нести) информационную нагрузку. С другой стороны, у человека несведущего он вызывает ощущение «нулевого пространства». При подсознательном приписывании информации по факту у человека информация отсутствует. Примером тому могут быть очень многие символы буддийской архитектуры в восприятии европейца.
Признаюсь честно. Когда в 2012-м мне довелось проводить экскурсии по Вьетнаму, я должен был отвечать на вопросы, что означает в орнаменте вон тот листик, вот эта загогулина, вот это колёсико. Моим слушателям, которых за обедом разморил хороший бокальчик далатского вина и которые нетерпеливо ждали закупку в магазине на обратной дороге, совершенно было всё равно, что я им там отвечал. Я мог нести какую угодно галиматью просто потому, что им нужно было моё внимание и моя артистичность изложения. Мои шутки и общение с ними.
Но механизм понятен: я заполнял «нулевое пространство» нужной мне информацией. Но не всякое заполнение нулевого пространства такое же безобидное, как рассказ на автобусах под тропическим небом. Совсем по-другому видится игра на нулевом пространстве с целью достижения не всегда благородных результатов. Для этого происходит сопоставление необъяснённого символа и образа с той информацией, которая необходима объясняющему. Чем больше необъяснённых символов в голове человека (проще говоря, чем человек неграмотнее), тем больше можно затолкать ненужного мусора. На котором, собственно, и можно устраивать любые сатанинские пляски.
Как и любой подобный конструкт, он таит в себе опасность для самого же объясняющего. Элементарное разрушение через узнавание истины.
Разумеется, существуют необъяснённые и непонятные нам символы, значение которых утрачено и не представляется возможным к восстановлению. Например, заброшенные индейские города таят загадки, порождающие кучу мифологем — от пресловутого конца света 2012-го до масштабных фильмов-катастроф.
Поймать здесь лжепророка за руку можно элементарно. Вопросом: «Кто тебе вообще это сказал? Сам придумал?»
Чаще всего кончается положительным ответом на последний вопрос. Ну не у меня, конечно. Я-то какими угодно «научными исследованиями» прикрыться могу. И ещё юморком да прибаутками сверху приправлю. Такие, как я, самые опасные. Легко втирающиеся в доверие твари.
Но как бы там ни было, главная задача — перевести любой знак и символ из этой группы в следующую.
Группа четвёртая. Мотивированные объяснённые
Каждое произведение, хотим мы того или нет, наполняется символьными структурами и влияет на восприятие через подсознательный уровень. На лекциях и беседах по семиотике и теории знака меня часто спрашивают: а как же доказать, что действительно человек может получать информацию, несомую символом, чуть ли не на генетическом уровне?
Семиотические исследования работают от эмпирики, то есть от сбора материала и наблюдения за ним. И на первое место выходит анализ символических структур разных народов. Скажем, солярный символ и стела появляются в разных социумах в одном и том же виде и с одним и тем же значением. Независимо друг от друга. В разных частях планеты. В разные эпохи. На разных этапах и периодах истории. Это даёт основание предположить, что подобные феномены функционируют на уровне архетипа.
Большинство же знаков и символов в произведении почти всегда объяснимо и уже сто раз обсуждено. Весь вопрос в том, где и как черпать объяснение. И главная задача теперь — набираться терпения. Например, все произведения Баха пропитаны библейским символизмом почти в каждой теме. И этому посвящены немалые труды. И совершенно понятно, что не бабке с сектантской брошюркой мы будем внимать.
(С «баховской бабкой» у меня тоже свой анекдот. Привязалась в Египте одна итальяночка пожилая, помешанная на Иегове. Бегала за мной по всей Хургаде и старалась доказать, что Бах — второе пришествие Христа, только мы не поняли. «Хорошо темперированный клавир» — вроде как третья часть Библии. Зашифрованная. Где всё предсказано. И знает непременно именно она. Оказалось, что в молодости была выпускницей чего-то там при Ла Скале* . Видимо, с лестницы и упала. Ушиблась вельми.)
Наилучший способ начала знакомства с образами и символами в их практическом объяснении и объяснённости — полотно картины. Небольшое пространство, которое в отличие от продолжительного романа или симфонии, не требует рассеивания внимания, но позволяет сосредоточиться на плоскости.
Механизм подобного упражнения — расчленение и вычленение. Композиционно любой художник располагает элементы в зависимости от значимости и несомого смысла. Наилучшим образом проверить себя по следующим параметрам:
1) какие символы/знаки/образы мне известны (сразу отнесены в четвёртую группу);
2) какие мне неизвестны (то есть относятся к третьей);
3) какие я не заметил вообще.
А не заметить можно элементарно. Неприметный бубенчик на поясе пастушки, и вот уже неуловлен весь смысл полотна.
Какие мне неизвестны, но замечены? Как я их интерпретирую для себя? Какова их подлинная интерпретация? Насколько далека моя догадка от реального объяснения?
Некоторые до странности трепетно оберегают врата своих «раёв» от непосвящённых. Порой такие ревнители думают, что чем больше будут напускать эзотерической пыли, тем глубиннее и серьёзнее окажется смысл.
Взгляд — очень трезвый, циничный и скептический — на любой появляющийся символ в любой ситуации действительности позволяет как раз заметить обратную тенденцию. Чем больше мы развенчиваем неправильное и стараемся понять, что же по-настоящему стоит за тем-то и тем-то явлением в том-то и том-то произведении, тем более глубинный и неожиданный смысл начинает открываться в той или иной картине, фильме, романе.
Любое новое прояснение порождает новые загадки. Истинная тайна возникает ровно в тот момент, когда вроде всё прояснилось и объяснилось. Но начинается невербализируемое и нетранслируемое вовне переживание. То, что Виктор Бычков называет переходом в иное измерение — в сферу эстетического.
*la scala – лестница (итал.)