Нос в дверях
Девятая интерлюдия-практикум
Разбираем здания по кирпичику
Турист от путешественника отличается тем, что первый предпочитает не напрягать себя излишними вопросами. Это два разных мира — смотрящих и наблюдающих. Первый мир бесплоден. Второй – порождает неожиданное и причудливое.
Там, где нет вопросов, всё всегда стабильно, болотисто и спокойно. Там, где вопросы есть, от энергии столкновения рождается сладкое познание. Развитие.
Нет ничего более всеобъемлющего в повседневности, чем созерцание высящегося перед нами здания. Неважно, какого. Ренессансного ли сарая или деревенского дворца. То есть наоборот. Заговариваться я стал на старости лет.
Это история. Это общество. Это стили. Это вкусы. Это биение эпохи. Это будущее. Ибо это — символическая реальность. Даже дырка-сердечко на двери деревянного сельского «туалета-буханки» не появляется просто так, в конце-то концов.
Весь вопрос в том, что это значит. Зачем и для кого сделано. Почему именно так. Как понимать.
Давайте-ка разбирать всё по досточкам. Или по кирпичикам. Сориентируемся по ситуации.
- Начинать надо с большой наживки, то есть с наезда крупным планом. Лучше всего сверху. Не кидаться, конечно, обнимать стометровое здание, но тихонечко посмотреть, какой метасимвол неприметно лежит в основании. Самый классический пример — исходный крест при проектировке храмов. Греческий и латинский — разные длины лучей, и вот уже перед нами совершенно разные нефы в православных и католических постройках. Именно планировка через исходный крест и принесла такую значительную разницу в продукте на выходе.
Посмотрите, какой символ, возможно (не всегда), лёг в основу рассматриваемого здания? Может ли быть, что несколько зданий застраивались с какой-то перекличкой (взаимодополнением)? Возможно ли, что смысл имеют только все здания сразу, но он утрачивается при исчезновении хотя бы одного элемента ансамбля? - Культуру — в массы. Есть такой смешной архитектурный термин, есть. Он означает схематическую прорисовку профиля без детализации. Именно через такую «прорисовку в массах» поработаем на втором уровне нашего восприятия-вопрошания. Членим здание дальше.
Нужно чётко помнить, что есть детали, которые несут прежде всего функциональную нагрузку, поэтому искусственно приписывать им значения не стоит. Хотя это совершенно не значит, что таких значений нет или что они невозможны.
То есть не нужно забывать, что хотя колонны — несущие детали, тем не менее юмор заказчика и архитектора может сыграть злую заговорщическую шутку. Например, они решат зашифровать в количестве колонн дату и место сбора всемирного правительства для порабощения трудящихся масс.
Количество куполов на храмах — тоже избитый случай. То тебе тут Иисус и лишь четыре евангелиста, а то, как на Софийском соборе в Киеве, Иисус сразу со всеми двенадцатью.
Спросите себя, почему тот-то и тот-то элемент (как, скажем, готические окна, реализовывавшие абстракцию «стремление ввысь») имеет именно это исполнение, а не другое? Техническая ли это необходимость или всё же дополнение символизмом формы? - На уровне более мелких неконструктивных деталей начинается череда загадок от авторов. Тут и абстрактный орнамент, непонятно откуда взявшийся и не ясно что означающий, тут иногда и ещё более абстрактная тема, например, «переплетения» или тому подобного.
Спрашиваем сами себя. Есть ли какое-то кодифицированное значение у абстрактного орнамента, например, того же меандра? Или здесь налицо новая (выдуманная архитектором) реализация? Почему, например, архитектору было важно выдержать плавные линии или, наоборот, резко-угловатые? - А вот когда мы уже столкнёмся с конкретными изображениями, то интерпретации начнут ветвиться совершенно непредсказуемо. То тебе мутные мужики с берданками, то тётки со жнивьём, то рога, из которых что-то упорно валится, то единороги со слонами, то слоны с единорогами.
Однако распадаться всё равно будет всё на несколько групп.
- Живые существа:
- люди (конкретные или аллегорические);
- животные (реальные или мифические);
- растения.
- Неживые объекты:
- рукотворные объекты;
- природные объекты.
Люди тоже бывают разные. Они могут быть конкретными и аллегорическими. Конкретных мы многих конкретно знаем. А вот с аллегориями всегда сложнее. Они не просто несут венки и отбойные молотки. Они и смысл несут дополнительный.Многие, кстати, удивляются, насколько меняется прочтение европейских культовых зданий, когда делаешь уточнение, что для средневековой Европы слон был мифическим животным. Наряду с единорогом, символом чистоты и непорочности Девы Марии.
Так же в точности задаём себе вопросы. Как подбор конкретных исторических персонажей характеризует здание? Какие аллегорические фигуры меняют понимание назначения? Зачем могут быть включены изображения животных или неживой природы? Как меняют восприятие различные их комбинации? Почему рядом появляются объекты рукотворные (например, чаша) и нерукотворные (например, ветви, колосья)?
Следующую часть поиска можно назвать «вопросами к привнесённому символизму». Мы можем сколько угодно сокрушаться, что «разрушают нашу старую Москву» (или какую другую деревню). Я тоже во время архитектурных прогулок очень люблю поскулить перед слушателями на эту тему. Мода нынче такая — скулить об истерическом наследии. Но холодными мозгами понимаю — неизбежно. Сами бы не обрадовались, живи мы в Москве образца до 1812 или в дочумном Лондоне (до 1666).
- Живые существа:
-
Привнесённый символизм. Это принято обозначать термином «культурный слой». В иных подъездах в такие культурные слои вляпываешься с самого порога в буквальном смысле. А если совсем по-простому, то это не только несанкционированные граффити, но и низвержение предыдущей системы знаков. Так, на Кремле двуглавые орлы были заменены рубиновыми звёздами, и при всей семантизированной соотнесённости с противоречивым советским прошлым мир вряд ли бы представил себе башни в дореволюционной версии.
Подобный привнесённый символизм многое говорит о прошлом и настоящем социума, о его устремлениях. Спросите у себя: Каково было значение с предшествовавшей символикой? Как поменялось прочтение после символической реформы? Возможно ли восстановление статуса-кво? -
Технический символизм. Это незапланированные, но вместе с тем обязательные или неизбежные конструктивные изменения. Они уже призваны дать больше информации не только о назначении или конструктивных особенностях здания, но и о развитии окружающей городской среды.
Азиатские города вроде Сайгона, Бангкока или Дели — это непролазный хаос проводов, которые окутывают дома и висят над головами, словно нити гигантской паутины. Причина там на самом деле простая, но когда до неё докапываешься, многое понимаешь и о народе. Это банальная лень. Они не удосуживаются снять перегоревший или отслуживший своё провод. Нет. Они просто накидывают новый поверх.
То же самое пресловутые кондиционеры, баннеры, подсветка, водные шланги.
Какие детали и элементы не являются запланированными? Насколько они неотъемлемы и неизбежны? Насколько стационарно новое вписано в фасад? Насколько портится вид? Что ясно об обществе? Какие дополнительные интерпретации возможны? Почему не смущает местных жителей? -
Цветовое решение и подсветка. Иногда полезно отключать на полчасика исторические центры, чтобы понять, как выглядело всё раньше. Когда не просто свечей, а вообще ничего не было. Эдакая инферналика зюскиндовского «Парфюмера». Вырвиглазная тьма. Тогда научаешься ценить ночную игру огней.
Давным-давно не было ночного ви´дения, но архитекторы всегда ориентировались на солнце, на возможные углы обзора при разной погоде, на игру теней.
Как оттеняется или дополняется световым решением исходный замысел архитектора? Как преображается силуэт здания? Как он вписан в городскую среду днём и как ночью?
Совсем-совсем ничего не происходит только на кладбище. Там лежат все смирненько и в ряд. И не дёргаются. Да и то новеньких регулярно подвозят.
Поэтому в динамике изменчивого мира ещё бы неплохо к каждому пункту спрашивать себя: «А не обманули ли меня вообще? Может, этого всего не было и нет? Может, всё — новодел и фальшивка? И есть ли вообще я?»